Таинство Елеосвящения, одно из семи таинств Церкви, состоящее в помощи болящим, чающим выздоровления от недугов телесных и душевных, и дарует больному прощение забытых не исповеданных грехов (но не сокрытых сознательно).

Таинство Елеосвящения еще называется соборованием, потому что для совершения его собирается несколько священников, но по нужде может его совершить и один священник. "Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви (т.е. Собор священников) и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь, и если он соделал грехи, простятся ему" (Иак. V, 14, 15).

Это таинство ведет свое начало от апостолов. Получив от Господа Иисуса Христа власть во время проповеди исцелять всякую болезнь и немощь, они «многих больных мазали и исцеляли» (Мк. 6, 13). Елей в таинстве знаменует милость Божию и сострадание, а добавляемое в него в небольшом количестве вино - Искупительную Кровь Спасителя. Кроме вина и масла верующие приносят с собой для совершения Таинства зерна пшеницы или пшена. Зерна символизируют зародыш жизни, а по смерти тела - воскресение.

С XVII века на Руси совершалось общее Елеосвящение над здоровыми во всех кафедральных соборах и монастырях. Но уже к концу XVIII века совершение этого таинства составляло частную особенность священнослужения только в Московском Успенском соборе и в некоторых монастырях. Происходило это один раз в год, в Великий четверг. Елеосвящение - это Таинство Исцеления. Елеосвящение не совершается над младенцами, потому что у младенца не может быть сознательно совершенных грехов.

Таинство состоит из семикратного чтения Евангелия, Апостола и молитв, призывающих Божественную благодать. После каждого чтения батюшки помазуют соборующимся лицо, руки и ноги. После седьмого помазания священник раскрывает Евангелие и, держа его письменами вниз, возлагает - как бы исцеляющую руку Самого Спасителя - на голову больного и при этом молит Господа о прощении всех его грехов.

Православный писатель XIX века Евгений Поселянин писал: "Вовсе не сказано, что болезнь должна быть смертельной или чтобы человек находился в беспомощном состоянии. Не надо забывать, что в христианстве страдание душевное признается тоже болезнью... Итак, если я страдаю духом от смерти близких людей, от горя, если мне необходим какой-нибудь благодатный толчок, чтобы собраться с силами и снять с себя путы отчаяния, я могу прибегать к соборованию".